"У СЛЕДСТВИЯ ТАЙН НЕТ..."


20.01.2012

Заббарова Марина Николаевна

Пермская краевая газета "Звезда" № 6(31874) от 20 января 2012

У следствия тайн нет...

На днях в редакции на вопросы журналистов отвечала генерал-майор юстиции, руководитель Следственного управления Следственного комитета РФ по Пермскому краю Марина ЗАББАРОВА
Константин ШУМОВ. Фото Владимира БИКМАЕВА 20 января 2012
- В прошлом году Следственный комитет окончательно отделился от Генеральной прокуратуры. Какие изменения произошли после этого?
- А что может измениться для следователя? Есть законодательство, которому он следует, вне зависимости от подчиненности. В прошлом году мы просто прошли ожидаемый и плановый этап реформирования и стали самостоятельным и независимым органом, который подчиняется непосредственно Президенту. Сейчас руководители региональных управлений назначаются только первым лицом государства, и процедура переназначения в прошлом году была не безболезненной для некоторых руководителей управлений субъектов России, отбор был жесточайшим. Сегодня можно говорить о стабильности, наступившей после реформирования. Мы укрепились материально, определен социальный статус, немного повысились зарплаты. Управление получило деньги на строительство собственного здания на улице Героев Хасана, к лету ждем вас на новоселье.
- Кадры поменялись?
- Отчасти. Самое существенное - в управлении увеличилось количество экспертов, и по регионам мы в лидерах. Работают шесть экспертов - два полиграфолога, два эксперта-налоговика, два криминалиста. Современные научно-технические средства и методы помогают в кратчайшие сроки раскрывать преступления. Генетические экспертизы позволяют устанавливать подозреваемого с точностью до 99,99 процента. И результаты мы получаем в течение 6-8 часов. Мы научились брать следовой материал с любого предмета, обнаруженного на месте преступления. Наши эксперты успешно освоили метод оценки правдивости утверждений, который достаточно широко применяется в Германии, Швеции и некоторых штатах Северной Америки, и - что особенно важно - применение этого метода позволяет оценить степень достоверности и качества показаний малолетних участников уголовного судопроизводства. В этом году обмениваться опытом в Пермский край приезжали коллеги из Оренбургской и Тульской областей, Республик Мордовия и Удмуртия.
Также мы адаптировали и начали применять анализ невербального общения. Помните, наверное, по сериалу «Обмани меня». Внедряем мы и актуальную методику составления вероятностного психологического портрета преступника. О том, как она заработает - разговор ближайшего будущего. В своей работе мы в перспективе для наших исследований планируем подключить в том числе и магистрантов факультетов психологии. Первые результаты уже есть - раскрываемость тяжких и особо тяжких преступлений в крае значительно улучшилась, а это самое важное в работе следствия.
- Как наше краевое управление выглядит на фоне остальных?
- Очень неплохо. В Пермском крае раскрываемость, по сравнению с общероссийским показателем, выше. Идет постепенное снижение преступности в регионе по особо тяжким преступлениям - и это здорово! Мы ушли с первого места в России по удельному весу убийств и других особо тяжких и тяжких преступлений против личности. Значит, жить в крае становится спокойнее и комфортнее.
- На федеральном уровне иногда случаются конфликты между прокуратурой и следствием. У нас такое есть? К кому идти сдаваться, к прокурору?
- У нас абсолютно нормальные деловые отношения, рабочие вопросы возникают, но не более. Исторически в Прикамье сложилось так, что серьезных противоречий между силовыми ведомствами не существует, есть полное взаимопонимание, и мы всегда в своей работе рассчитываем на помощь наших коллег из МВД и ФСБ. И всё, собственно. Никаких «ментовских войн».
А «сдаваться» лучше в то ведомство, к подследственности которого относится преступление. Если тяжкое или особо тяжкое - к нам, в Следственный комитет. Можно, конечно, обратиться и к прокурорам. Но сегодня прокуратура уголовные дела не возбуждает и не расследует. Поэтому вас из прокуратуры направят прямиком к нам или в полицию.
- В ваше ведомство перешли не только преступления против детей, но и налоговые. Справляетесь?
- Мы стали расследовать налоговые преступления с января 2011 года. За прошлый год мы возбудили 31 такое дело, 9 из них направили в суд, и это больше, чем в прошлом году. В 2010 году в законодательстве произошли такие серьезные изменения, что привлекать к уголовной ответственности виновных в неуплате налогов становится проблематично. Связано это вот с чем. В случае, когда по итогам налоговой проверки выявляются нарушения, руководителю предприятия или физическому лицу предлагается уплатить недоимки по налогам вместе со штрафными санкциями, и если ущерб полностью возмещен, происходит освобождение от уголовной ответственности. Поэтому до суда доходит небольшое количество преступлений.
О коррупции
- Два дела по взяткам чиновников - Маркелова и Бедрий. Один вернулся к должности до суда, другого не допустили. В чем разница?
- Решение о временном отстранении чиновника от занимаемой должности принимает суд, мы только обращаемся с ходатайством. В данной ситуации для нас оба дела - одинаковые, и в суд мы обращались по обоим делам. Всегда важен первоначальный этап расследования дела, когда мы собираем доказательства. На крупные взятки выезжает следственно-оперативная группа, закрепляется на месте, собирает доказательства в первые часы-дни. Поэтому, когда на первоначальном этапе расследования необходимая доказательственная база собрана, для следствия не имеет значения - остался чиновник на посту или нет, так как он следствию уже не может помешать. Аналогичная ситуация и с арестами. Эта мера пресечения избирается, чтобы подозреваемый или обвиняемый не препятствовали сбору доказательств, а после выполнения основного объема следственной работы чиновник может быть освобождён под залог или подписку о невыезде.
- Было еще одно резонансное дело - помощника прокурора Максима Киселева. Почему его переквалифицировали?
- Мы получили информацию о том, что Максим Киселев вымогает взятку за возбуждение уголовного дела. В дальнейшем установили объем и границы его должностных полномочий. Оказалось, что такую «услугу» по должности - возбудить уголовное дело - он оказать не может. Значит, его действия в соответствии с законом квалифицируются как мошенничество.
- Два серьезных дела управление и прокуратура проиграли в суде. По обвинению главы Карагайского района Григория Старцева и по делу «сутенеров». Как вы на это реагируете?
- Оба процесса проходили с участием суда присяжных. Честно скажу, я не сторонник этого инструмента уголовного процесса. И совсем не из-за того, что присяжные выносят оправдательные вердикты. Руководствуясь субъективными ощущениями, присяжные в силу отсутствия профессиональных знаний не всегда могут дать правовую оценку нарушениям, например, 94-го федерального закона. Либо разобраться в сложнейшей иерархии преступного сообщества. В любом случае позицию суда присяжных надо уважать и принимать, а следствию и прокуратуре (обвинение в суде поддерживает прокурор) делать выводы и повышать мастерство и профессионализм. Хотя ошибки в любой профессии неизбежны. Кстати, никто не обратил особого внимания на то, что одного из организаторов еще во время процесса убили...
Современное уголовное судопроизводство настолько сложно, что разобраться в нем могут только профессиональные юристы. Закон - инструмент тонкий. Простая ситуация - мы никак не можем объяснить части потерпевших по «Хромой лошади», почему гибель их близких не квалифицирована как убийство. В связи с этой трагедией часто задают вопрос: почему отпустили всех обвиняемых? Квалифицированы их действия и освобождены они из-под стражи с избранием другой меры пресечения, не связанной с лишением свободы, строго в рамках закона.
- Всех посадить задачи нет?
- Такой установки у нас нет и никогда не было. Возбуждение уголовного дела может закончиться тремя вариантами: направлением в суд после завершения расследования, прекращением или приостановлением. Здесь хочу обратить внимание журналистов вот на что - когда вы публикуете подробности о возбужденном деле, вы не знаете, чем закончится следствие, а клеймо на человека уже ставите. Ведь мы иногда приходим к выводу, что нет состава преступления и человек не виновен, а соответственно и уголовное преследование прекращаем. Бывает, что следователи доказывают - человек себя просто оговаривает, чтобы вывести из-под удара закона родственников, детей, друзей. Но истину мы установим обязательно.
- А помощь экстрасенсов используете?
- По опыту коллег не знаю ни одного случая удачного использования экстрасенсов. А вот метод гипнорепродукции мы практикуем. Впервые применили его при расследовании дела «соликамского стрелка» Геращенко. Но эта методика научная, ни с каким шаманством и экстрасенсорикой не связана.
Кто виноват и что делать?
- Бывают ситуации, когда человека задерживают, а он оказывается невиновен. Кто извиняется в таких случаях?
- Должностное лицо, по чьей вине человека необоснованно привлекли к уголовной ответственности. В прошлом году нам удалось добиться сокращения таких эпизодов - более чем вдвое. Кстати, это важнейший показатель качества следствия. Их было шесть, и по каждому случаю проведены служебные проверки. По всем пришли к выводу, что действия следователя были обоснованы. Мы же принимаем решения в ситуациях, когда промедление смерти подобно - по убийствам и изнасилованиям.
Совершенно чудовищное преступление было в Кизеле, когда подонок на улице изнасиловал двух маленьких детей! Приехали, работаем, дети в шоковом состоянии, ничего толком сказать не могут, но описывают преступника. Приметы есть, подняли всех, задержали очень похожего по приметам. Опознание по закону провели, комар носа не подточит. Мальчишки на «дяденьку» чётко указали: «Вот этот нас изнасиловал!» Естественно, его задерживают, хотя он утверждал, что у него самого дети, не мог такого сделать. Мчимся ночью (!) в Пермь, поднимаем лабораторию. Получаем ответ: «Не он!» Конечно, говорим: «Извините!» Подозреваемый даже иск подавать не стал - понимает. И кто кинет в нас камень? Могли мы по-другому поступить? В Кизеле на третий день истинного преступника нашли. Всё совпало - и ДНК, и другие улики. Суд приговорил насильника к 15 годам лишения свободы.
- Вы очень по-личному относитесь к преступлениям против детей. Ощущение, что в последние полтора-два года их число значительно выросло. Так это?
- К сожалению, Пермский край относится к числу самых неблагополучных регионов по этому виду преступности, и, конечно, об этом стали чаще писать. Я в какие-то моменты просто не понимаю, как люди живут с нашими новостями - очень уж много негатива.
Всплеск преступлений в отношении детей пошел по всей стране. Выросло «компьютерное» и «телевизионное» поколение, которое в Интернете может реализовать абсолютно все свои дурные фантазии. Вот и переносят их в реальную жизнь. И вообще росту преступлений способствует множество факторов. После всплеска произошло беспрецедентное ужесточение законодательства. Ведь ещё несколько лет назад за развратные действия в отношении маленького ребенка давали условные сроки. Мы раскрываем практически все преступления такого характера - за редчайшим исключением.
Когда все преступления в отношении половой неприкосновенности малолетних передали 1 июля прошлого года в Следственный комитет, я с тревогой ждала последствий этого решения. А мы справились! Раскрываемость высокая, соответственно, виновные привлекаются к уголовной ответственности и осуждаются на очень длительные сроки - десять, двенадцать, семнадцать лет - это стало нормой, и это совершенно правильно.
Вы говорите о моем личном отношении к таким преступлениям. Так и есть, и я не одна так к этой проблеме отношусь. Когда в крае наметился рост преступности в отношении детей, я обратилась к губернатору края лично с просьбой рассмотреть вопрос на уровне Пермского края. В результате на постоянно действующем координационном совещании в сентябре 2010 года был принят большой пакет документов по этой проблеме. Это позволило нам стабилизировать ситуацию, в прошлом году впервые зарегистрировано снижение тяжких и особо тяжких преступлений против детей.
- Всё так благополучно?
- Конечно, работа предстоит огромная. Мы ждем изменений в законодательстве. Положим, по химической кастрации педофилов, понимаем, что нужно прилагать усилия по возвращению их в социум, их нужно не только наказывать, но и лечить. Если вступят в силу поправки, станет проще работать.
- Правда, что Севастьян Капцугович снова задержан за аналогичное преступление?
- Он сейчас под стражей вместе с подельниками, а судить его будут уже как рецидивиста и по новым законам.
- А как решается ситуация с умалишенными, и почему им разрешают рожать детей?
- Мы расследовали дело по директору психоневрологического диспансера, который стерилизовал пациенток. Может, он и правильно делал с позиции житейской, но за рамками закона, так как присвоил себе судебные функции. От этой ситуации попахивает совсем уж отвратительно. Как, скажите, человек единолично может решать - рожать женщине детей или не рожать?! Есть законные судебные процедуры по принудительной стерилизации. Вместе с тем мы практически ничего не можем сделать с человеком, явно опасным для общества. Даже направить на прием к психиатру без личного согласия. Ярчайший пример - Субботин, убивший на эспланаде женщину на глазах у её детей. Это чудовищно. Страшно. Понимаешь, что ты не защищен от психически больного человека. Надеюсь, ситуация изменится вместе с изменением законов.
- Как вы относитесь к делу Магнитского?
- Безусловно, это трагедия, но уроки из неё извлечены. Важно, что выводы сделаны. Дело Магнитского изменило нашу систему. Как ни горько понимать, именно его смерть внесла в жизнь то, о чем говорилось на протяжении многих лет. Сегодня при малейшей жалобе следователь обязан принимать меры. А начальник СИЗО обязан незамедлительно поставить в известность следователя, если подследственный предъявляет какие-то претензии по здоровью. Мы сейчас незамедлительно привлекаем самых узких, профильных и лучших специалистов, если человек, содержащийся под стражей, болеет. По совести, наши следователи это делали и раньше, но сейчас это ещё более подробно прописано в инструкциях. Трагедия Магнитского предотвратила множество других.
Немного о личном
- Ваш муж работал в правоохранительной системе. Но вы - генерал, а он - полковник. Обиды или ревности нет?
- Мой муж находится в отставке и уже давно не работает в правоохранительных органах.
- На здании, где расположены прокуратура и следственное управление, размещена реклама известной иномарки. Вы какие машины предпочитаете?
- Внесу поправку - управление с другой стороны расположено. А я не вожу машину. И в их марках не разбираюсь. Даже не знаю марку служебной машины, а вот номер ее выучила.
- Читаете ли «Звезду»? Есть какие-нибудь пожелания?
- Читаю, конечно. Вы очень интересное издание, со своей особенной нишей, широким кругом читателей. К вам не прилипают ярлыки, потому что вы объективно освещаете события. Поэтому желаю только одного - расти творчески и профессионально. И оставаться ведущим пермским печатным изданием.

01 Января 1970 03:00

Адрес страницы: https://perm.sledcom.ru/folder/877097/item/877098